Дефицит федерального бюджета, завышенные ожидания банкиров и укрупнение бизнеса «перегревают» стоимость крабовых квот. Что может в любой момент обрушить доходность сектора, рассказывает Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников
СМИ прозвали 2017–2019 годы периодом «реформирования крабового промысла в России». Тогда государство отказалось от прежнего принципа распределения квот на вылов краба, изменив условия договоров на квоты добычи краба, действующих до 2032 года, и выставив 50% этих квот на аукционы. Их участники сразу заплатили 144 млрд руб. за лоты и приняли обязательства по строительству рыбопромысловых судов еще на 40 млрд руб. Оставшиеся 50% крабовых квот власти планируют продать на аукционах нынешней осенью.
Судя по интересу банков и властей к предстоящим крабовым аукционам, десятиногие ракообразные отряда Brachyura, обитающие в соленой воде, считаются чуть ли не самым прибыльным и надежным из всех предлагаемых сейчас на рынке активов. Так, с учетом утвержденного 14 июня перечня выставляемых на крабовые аукционы лотов и предлагаемой стартовой цены в несколько миллиардов рублей за один лот Минфин и правительство видят в продаже квот на вылов особей из семейства членистоногих прибавку в бюджет, сопоставимую с ожидаемыми поступлениями от налога на сверхприбыль (windfall tax).
Но насколько обоснованны ожидания чиновников и банковских топ-менеджеров?
В начале была цифра, и эта цифра из таможенной статистики. Пятилетку с 2017 по 2021 год можно назвать «крабовой пятилеткой». Если в 2016 году российские предприятия отгрузили на экспорт 35,2 тыс. т крабов и заработали $389,5 млн, то в 2021 году экспортные поставки увеличились более чем вдвое — до 75,1 тыс. т, а полученный доход вырос почти в семь раз — до $2,6 млрд. Россия — игрок номер один на мировом крабовом рынке (40% мирового крабового экспорта в денежном выражении).
Как Россия поднялась на вершину мирового «крабового пьедестала»
В период с 2017 по 2022 год объем мировых поставок всех видов крабов уменьшился: в 2017 году — 926 тыс. т, в 2022 году — 778 тыс. т. Однако пока у основных наших конкурентов уловы крабов снижались, Россия наращивала добычу. И не просто крабов, а наиболее крупных и наиболее дорогостоящих видов. После 2017 года мировой вылов именно этих видов крабов сократился особенно заметно — на 13%. Однако в России добыча дорогостоящих видов крабов возросла с 73 тыс. т почти до 100 тыс. т — на 37%. За пять лет доля России в общемировом вылове премиальных видов крабов увеличилась с 30% почти до 50%.
2. Россия монополизировала самый доходный сегмент крабового рынка — живого краба
Даже в премиальном сегменте крабового рынка есть самый премиальный. Это рынок живого краба. В минувшую пятилетку ценник на живого краба побил все мыслимые рекорды. Причина? Российские краболовы целенаправленно создавали «новый дивный рынок», начиная с конца 2000-х: налаживали контакты с поставщиками в сегменте HoReCa, финансировали продвижение стандартов потребления крабов, извлеченных самими клиентами ресторанов из аквариумов (такие стандарты были привычными для японской и корейской кулинарной традиции, а вот в Поднебесной оказались в новинку). И вот результат: импорт краба в Китай увеличился с 2000 года в пять раз — с 18 тыс. до 90 тыс. т. На три четверти этот объем состоит из живого краба.
В чем причины «крабовой лихорадки»
Итак, в период с 2017 по 2022 год российские рыбопромышленники удачно использовали снижение конкурентами поставок востребованного на рынке ресурса для резкого увеличения объема предложения, создали и монополизировали самый доходный сегмент мирового крабового рынка. Это позволило им за пять лет заработать почти $8 млрд, что вызвало настоящую «крабовую лихорадку» в России.
«Крабовая лихорадка» — совпадение трех факторов.
Несколько крупных игроков рынка с мощным административным ресурсом нацелены на создание крабовой империи мирового уровня (ближайший аналог — «Дальморепродукт», доминировавший на мировом крабовом рынке в 80-е — начале 90-х годов прошлого века).
Российские банки воспринимают крабовые квоты как высокодоходные и супернадежные инвестиции и заинтересованы в том, чтобы «пристроить» пухнущую ликвидность.
Государство, видя денежные потоки игроков крабового рынка за минувшие несколько лет, тоже хочет отрезать от этих потоков весомый кусок. Именно потому правительство оценивает грядущие крабовые аукционы как разновидность налога на сверхприбыль.
Почему наше положение на крабовом рынке не так прочно, как кажется
Однако есть факторы, которые угрожают нашему лидирующему положению. Перечислю главные из них.
Сейчас Россия добывает почти половину всех премиальных видов крабов, но это не навсегда. Мы уже были на вершине «крабового пьедестала» на рубеже 80-х — 90-х годов прошлого века. Однако с 1999 по 2004 год вылов камчатского краба сократился с 33 тыс. до 2 тыс. т, поэтому в 2005 году был введен запрет на промысел краба в Охотском море. Сейчас очень неблагоприятно обстоят дела у наших соседей по крабовому промыслу. США ввели запрет на добычу в 2024 году камчатского краба в Бристольском заливе и краба-стригуна опилио в Беринговом море. Природа капризна — никто не застрахован от резкого обрушения вылова крабов.
«Высыхание» может происходить по естественным причинам (перенасыщение или перепрофилирование спроса), а «схлопывание» — по искусственным (запрет на импорт). В недавней истории крабового рынка таких примеров хоть отбавляй.
Еще 20 лет назад крабовым рынком номер один была Япония. Треть мировых импортных поставок крабов (почти 140 тыс. т) отгружались в японских портах. Сейчас — 4%! В натуральном выражении импортные поставки крабов в Японию снизились впятеро. Классический пример «высыхания» рынка.
Сейчас рынок крабов номер один — США (30% мирового импорта). До недавнего времени российский краб составлял не менее 20% импортных поставок на этот рынок. Однако летом 2022 года вступил в силу введенный конгрессом США запрет на российские поставки, и привлекательный рынок оказался закрыт для российских компаний. Классический пример «схлопывания» рынка.
Вот и выходит, что «финансовая гидропоника» российского крабового бизнеса сейчас основывается преимущественно на перспективах китайского рынка. Но в первую четверть XXI века китайский рынок трижды резко сжимался: в 2012–2015 годах крабовый импорт в КНР сократился на 14%, в 2018–2020 годах — на 18%, в 2020 году — на 8%. В 2012–2015 годах объем поставок затормозился из-за медленного прироста внутреннего спроса, в 2018–2020 годах импорт встал из-за введенных Трампом антикитайских санкций, в 2020 году был введен «китайский локдаун» как защита от пандемии COVID-19. Вероятность сжатия объема продаж, а следовательно, и денежных потоков вполне возможна и в будущем. Кроме того, такая кардиограмма сбыта искажает прогноз финансовых потоков, потому что «в моменте» создает представление о сумасшедшей доходности. Хотя сумасшедший рост объясняется «эффектом низкой базы».
К 2022 году совокупная кредиторская задолженность рыбной отрасли достигла 509 млрд руб. Всего за пять лет долги рыбопромышленников увеличились почти в четыре раза: еще в 2017 году кредиторская задолженность составляла 128 млрд руб. Рост кредиторской задолженности рыбопромышленных предприятий наполовину образовался именно за счет тех самых крабовых аукционов 2019 года. Сверхвыгодная конъюнктура на мировом рынке, сложившаяся после «открытия Китая» в 2021 году, подбросила вверх цену на живого краба и позволила «отбить» часть заемных средств. Однако усилившаяся рыночная власть китайских покупателей российского краба уже привела в этом году к снижению отпускных цен на крабов в среднем на 33,3%, а проблемы с технологическим наполнением контрактов на постройку краболовов «омертвляют» значительную часть инвестиций.
Подготовленные в правительстве правила грядущих крабовых аукционов позволяют оценить примерный объем кредитов, требующихся для участия в торгах, в 250 млрд руб. При этом заемщиками новых кредитов станут те же самые заемщики 2019 года, к тому же обремененные обязательствами построить рыбопромысловые суда. Однако рентабельность на инвестированный капитал за пять лет снижается, даже несмотря на выдающиеся финансовые успехи крабопромышленников в 2021 году. Обязательства по строительству рыбопромысловых судов все тяжелее сказываются на финансовом состоянии победителей. Таким образом, совокупная по итогам 2023 года кредиторская задолженность примерно в 720–750 млрд руб. не размажется тонким слоем по отрасли в целом, а скопится финансовым холестерином в организмах отдельных (пусть и весьма крупных) заемщиков.
Что разрушит уникальную комбинацию причин доходности крабового сектора
Таким образом, все расчеты банкиров и властей основаны на трендах, уместившихся на очень коротком временном отрезке. И по этой причине «крабовая лихорадка» наших дней представляет яркий пример эпидемий, которыми изобилует мировая история финансового рынка, и «иррационального оптимизма».
Как однажды сказал Алан Гринспен, «иррациональный оптимизм» не единожды искажал восприятие участниками рынка возможных рисков. Автор одноименной книги Роберт Шиллер писал: «Люди считают, что знают гораздо больше, чем это есть на самом деле. Им нравится высказывать свое мнение по поводу того, о чем они знают совсем немного. И очень часто они руководствуются именно этим мнением». Похоже, что концентрация «знатоков» крабового промысла в различных высоких кабинетах сейчас такова, что бесполезно убеждать оптимистов в обратном.
Важно помнить, что «крабовая лихорадка» наших дней — это всего лишь неожиданное совпадение во времени нескольких факторов. Чтобы разрушить уникальную комбинацию причин сверхдоходности, достаточно, чтобы хотя бы один из этих факторов пошел в обратную сторону. Например, чтобы пошел в рост вылов краба в Канаде, или чтобы пошла на спад популяция российского краба, или чтобы в китайский «заповедник прибыли» российских краболовов забрели конкуренты, или чтобы наши китайские покупатели «уронили» цену… Одним словом, достаточно произойти тому, что уже неоднократно случалось в мировом крабовом промысле за последние четверть века, чтобы лакомые активы превратились в активы токсичные.
Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ)
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
Материал носит исключительно ознакомительный характер: Мы не несем ответственности за результаты инвестиционных решений, принятых на основе указанных данных.
Всероссийская ассоциация рыбопромышленников была основана в 1994 году
